Posted 23 апреля 2014,, 12:05

Published 23 апреля 2014,, 12:05

Modified 18 августа 2022,, 20:03

Updated 18 августа 2022,, 20:03

Будет мясо — кожа нарастет

23 апреля 2014, 12:05
После ухода единственного кожевенного производства южноуральский рынок заготовки и переработки кож влился в федеральный. Его вот уже десять лет делят крупные российские заводы, заготовители-частники и торговые посредники.

После ухода единственного кожевенного производства южноуральский рынок заготовки и переработки кож влился в федеральный. Его вот уже десять лет делят крупные российские заводы, заготовители-частники и торговые посредники.

Сырья собственного производства российской кожевенной промышленности не хватает уже давно: в начале апреля представители отрасли в очередной раз выступили с предложением ввести полугодовой запрет на вывоз необработанных шкур КРС. Генеральный директор Российского союза кожевников и обувщиков Александра Андрушкевич заметила, что в стране наблюдается дефицит кожевенных ресурсов, и он способствует росту внутренних цен на кожу, а это, в свою очередь, снижает ее конкурентоспособность. В связи с этим Минпромторг и Союз кожевников и обувщиков просили в очередной раз о моратории на вывоз из Российской Федерации нужного отрасли сырья. Впрочем, с такими воззваниями кожевенники выступают ежегодно, ссылаясь на примеры Белоруссии, КНР, Индии, Аргентины и Новой Зеландии, которые закрывают свои внутренние рынки регулярно. С аналогичной регулярностью представители Минсельхоза и Минэкономразвития отвечают, что запрет на вывоз невозможен, поскольку он противоречит обязательствам РФ в рамках ВТО. А между тем в отрасли происходят устойчиво негативные процессы, приводящие к разбалансировке между участниками рынка.

Когда сдирали последние шкуры

Впервые большинство обывателей, не слишком знакомых с сельскохозяйственными терминами, услышало аббревиатуру КРС (крупный рогатый скот) в начале 90-х. Тогда объявления в СМИ о купле-продаже шкур КРС составляли такой же объем, как нынче реклама окон, дверей и натяжных потолков. В предыдущие целомудренные годы население старались не беспокоить никакими упоминаниями о бойнях, шкурах и прочих этапах кровавого процесса. Да и надобности не было: система заготовки была централизована. Как рассказывает Татьяна Елисеева, главный технолог ООО «УралКожа» из г. Камышлова Свердловской области, раньше шкуры КРС заготавливались только на крупных мясокомбинатах и на бойнях облпотребсоюза. Объемов сырья всегда не хватало, но его качество было стабильно высоким. На крупных сельхозпредприятиях обязательно работали ветлаборатории, ветстанции, которые обрабатывали скот от оводов, делали все необходимые прививки, даже определяли уровень радиации в шкурах. «Сейчас не то что радиацию измерять, шкуры снимать некому, — рассказывает Татьяна Елисеева. — Из многих регионов идут очень плохие шкуры, со сплошными подрезями, даже сквозными, как будто на них рубили мясо. Недавно нам звонили из Перми, просили прислать на мясокомбинат хоть какого-то специалиста, который умеет снимать шкуры, любую зарплату обещали».

К середине 90-х, когда начался распад крупных агропредприятий и хозяйств, на кожевенные заводы потекли огромные объемы шкур: в отрасли, снабжающей кожевников сырьем, повсеместно происходил массовый забой скота. «Мы тогда капризничали, копались в сырье, — вспоминает Елисеева. — В то время забивали традиционные породы скота: рыжих, черно-белых, пестрых буренок. А у них в течение жизни формировалась кожа нормальной плотности, потому что не было такого мясного и молочного выгона, как у современных пород». В это же самое время кардинально изменился рынок закупщиков и переработчиков: за шкурами по деревням рванули все, кто имел хоть какие-то деньги для закупа и хоть какой-то транспорт для перевозки. Шлейф бандитской славы закрепился тогда за этим рынком. То ли деревенские, обиженные низкими ценами, вслед бросали: «У-у, бандиты!», то ли действительно криминальная армия 90-х и в этом направлении проторила первые тропы. Скот забили, шкуры продали, а Татьяна Елисеева с коллегами поехала в Москву и самолично митинговала на Горбатом мостике с плакатом в руках: «Нет — вывозу сырья из России!».

Комментарий эксперта:

Hareev.jpgАндрей Хареев, директор ООО «Челкожмаркет» и магазина «Кожа» (Челябинск):

В Челябинской области из 38 цехов по производству обуви осталось 5. Обувной рынок перенасыщен продукцией китайского производства, большинство покупателей отдает предпочтение цене, а не качеству изделий. Качество продукции челябинских производителей находится на высоком уровне и цены минимизированы. На натуральную кожу цена постоянно растет, т.к. увеличивается стоимость всех составляющих для ее производства. Сырья становится меньше, поскольку сокращается поголовье скота и много сырья вывозится за границу. Наша компания поставляет кожу на различные предприятия: обувные, галантерейные и др. Для нормального функционирования им нужна государственная поддержка. Тем более что федеральная целевая программа по развитию текстильной и легкой промышленности до 2020 г. ставит задачи расширения ассортимента и роста объе­мов выпускаемой продукции отечественных предприятий.

Нулевые — с нуля

С начала нулевых пошли в рост крупные скотоводческие хозяйства, они строили коровники, закупали племенной скот, определялись со специализацией. Мелкие частники, наоборот, разорялись. Но снявши голову, по волосам не плачут, поэтому такие производители попросту выбрасывали шкуры КРС, которые по-прежнему были в дефиците. В это время налаживались новые каналы поставок шкур. Тогда в России работало около 50 кожевенных заводов, представители которых набирали пул поставщиков во всех регионах России. Собственный кожевенный завод в Челябинске после долгого упадка в 90-х и кратковременного подъема в начале 2000-х закрылся в 2003 г., и увереннее других на Южном Урале почувствовали себя представители Рязанского кожевенного завода «Русская кожа» — нынешнего лидера отрасли в России, занимающего второе место в Европе по объемам производства. Именно это предприятие сумело наладить связи с самыми крупными поставщиками шкур и потребителями кожи Южного Урала. «В Челябинской области наш филиал работал до 2008 г., — рассказывает Дмитрий Лебедев, директор департамента «Россия» ЗАО «Русская кожа». — За это время сформировались прямые отгрузки, появились прямые клиенты, и надобность держать здесь представительство отпала. Основной потребитель нашей продукции — обувная компания «Юничел», которой мы поставляем кожу для всех видов обуви: женской, мужской, детской. На рынке постоянно наблюдается дефицит сырья, и особенно качественного. Чтобы выпускать продукцию достойного уровня качества, предприятие должно иметь высокие производственные мощности, уметь делать максимальное количество видов кожи, постоянно модернизировать производство, обновлять ассортимент. На кожевенный рынок очень дорогой вход, поэтому сегодня на плаву в России осталось всего около десяти кожевенных заводов, суммарный объем производства которых равен объемам выпуска нашего завода». Дмитрий Лебедев все же отмечает, что на Южном Урале есть хозяйства, которые ухаживают за своим скотом на уровне мировых стандартов. Из их сырья можно делать все, что угодно: и обувную, и автомобильную, и мебельную кожу. Но главных своих поставщиков в регионе руководитель предприятия-лидера называть не стал, и «Курсу дела» пришлось добывать эту информацию самостоятельно.

Крупнее крупного

«Никто не предполагал, что от скота герефордской породы можно получать качественную шкуру, — рассказывает Дмитрий Гавриш, местный предприниматель, представитель ЗАО «Русская кожа», занимающийся закупом шкур КРС у агрохолдинга «Ариант». — Тем не менее у «Арианта» это получается. Имея стадо КРС почти в 20 тысяч голов, «Ариант» сдает по 20 т шкур в месяц. Это очень большой объем, потому что в целом в Челябинской области заготавливается в среднем по 180 т ежемесячно». Заготовитель считает свою деятельность необходимой для региона, потому что промышленные бойни в области перерабатывают слишком мало сырья, и самих боен осталось намного меньше, чем в других регионах. Помимо «Арианта» Дмитрий Гавриш закупает шкуры у племзавода «Дубровский» (7000 голов, третье в области по поголовью стадо КРС) и считает их качество самым высоким в регионе. Частично сдает ему шкуры племзавод ООО «Варшавское» (8000 голов, второе по численности в области стадо). Хотя основную часть шкур этот племзавод возит самостоятельно на бойню аж за 220 км. Евдокия Гребенщикова, директор ООО «Варшавское», говорит, что до обработки шкур руки не доходят, и сдаются они в парном виде на бойню в качестве оплаты за бой скота. В хозяйстве хотели бы создать собственную бойню, но раньше осени это вряд ли получится, слишком большие последствия оставило прошлогоднее наводнение, убытки от которого так и не были возмещены. «Наше хозяйство потеряло от наводнения 32 млн руб., — жалуется директор. — До сих пор болеют животные, которые во время наводнения находились на стойловом содержании по колено в воде. Они тогда простыли, заболели и так и не восстановились на 100%. В результате их привесы совсем не растут».

Помимо Рязанского кожзавода крупные хозяйства области отправляют шкуры на Богородский кожзавод в Нижегородской области. Традиционно увозят часть южноуральских шкур в Камышлов на «УралКожу». Но соседи-свердловчане снижают свои объемы переработки убийственными темпами: несколько лет назад здесь перерабатывалось 600 т в месяц, сегодня — не более 100 т. В прошлом году закрылся Курский кожевенный завод. Рынок постепенно монополизируется — более 50% российского сырья проходит через Рязань.

Кому — телячью, кому — коровью

Несмотря на минимальное количество оставшихся в стране кожевенных заводов, у каждого из них есть свои приоритетные виды продукции, под которые они и закупают сырье, причем объемом от одной шкуры. Но большую цену назначают на то, из которого изготавливается приоритетная продукция. В результате заготовитель ничего не выигрывает, самостоятельно организуя цепочку доставки от сельхозпроизводителя до завода. С таким же успехом, но намного меньшими хлопотами можно сдать сырье в собственном регионе фирмам-посредникам. На этом и зарабатывает один из южноуральских заготовителей-частников, представившийся «Курсу дела» просто Вячеславом. Заготовкой кожи он занимается три последних года. На собственной «Газели» колесит по деревням и селам Южного Урала, скупает парные и замороженные шкуры и сдает их посредникам, которые их сортируют, размораживают, засаливают и распределяют по кожзаводам. «Сейчас закупом шкур занимаются все кому не лень, — рассказывает Вячеслав. — Но сырья становится все меньше и меньше. Для личных нужд стало накладно держать скотину: цены на корма растут, а на мясо — падают из-за конкуренции с импортной продукцией. Одна шкура весит примерно 20 – 25 кг, бычью я покупаю в среднем по 30 руб. за кило, коровью — по 25 руб., а телячьи (менее 10 кг) вообще никому не нужны. С домашней скотиной сейчас обращаются лучше, поэтому качество шкур выше, чем у совхозного скота». Вячеслав занимается заготовкой сырья три месяца в году, когда идет массовый забой скота, — с октября по декабрь. Собирает несколько тонн, перепродает с маржой в 30, 40, 50%. Иногда выпадает в минус: качество оказывается ниже, чем он определил, поэтому продает посреднику по цене ниже, чем закупил. В этом сезоне поедет опять. Хотя рынок сокращается, но за три года уже проложены выгодные маршруты и найдены постоянные поставщики, которых терять не с руки.

Одна из точек приема, куда Вячеслав сдает шкуры, — компания «Монолит» в Ижевске. Из Челябинской области сюда поступает примерно по 60 – 80 т сырья в месяц как от частных заготовителей, так и от крупных хозяйств. Михаил Игнатьев, директор ООО «Монолит», утверждает, что Челябинская область обеспечивает заметную долю объемов заготавливаемого сырья. «Каждый должен заниматься своим делом, — считает Игнатьев. — Мясокомбинат должен делать колбасу и следить за качеством своего продукта. В коже они не специалисты, в коже специалисты мы. Мы продадим сырье туда, куда надо, и по максимальной цене. Какие-то заводы специализируются на мелком сырье, значит, нужны телячьи шкурки, какие-то на обуви — им шкуру быков подавай, какие-то на мебели — для нее подходит шкура коровы. А если мясокомбинат везет все скопом на один завод, то получит среднюю цену на все, потому что кожзаводу не нужны другие позиции. Поэтому выгоднее продавать грамотным торговым посредникам, чем самим рисковать. 70% от собираемого сырья из Уральского региона подходит для Богородского завода, а 30% мы развозим по другим предприятиям».

Летят клочки по закоулочкам

Странные процессы идут на кожевенном рынке. С одной стороны, он все более специализируется, приобретает цивилизованные формы. Это неизбежный процесс, как и растущая потребность в натуральных материалах. «Потребитель не становится беднее, — считает Дмитрий Лебедев. — Да и глобализация рынков сказывается. Все перемещается сейчас очень быстро, из региона в регион, с материка на материк. Если снижается спрос в Европе, то растет в Тихоокеанском регионе, в Китае. Там и благосостояние потребителей, и запросы промышленности увеличиваются. Так что мы, кожевенники и заготовители, никогда не останемся не у дел». С другой стороны, все участники рынка бьют тревогу по поводу прогрессирующего снижения объемов сырья и кожевенной продукции разных переделов — от сыромятной кожи до краста и финишной кожи. В качестве лекарства от негативной динамики предлагаются разные меры: кто-то лоббирует запрет экспорта необработанных шкур, кто-то — полуфабриката первого передела, так называемого вет-блю. Другие участники требуют заградительных пошлин для импорта, хотя очевидно, что российские обувные предприятия не проживут без импортной кожи. Во всяком случае, руководство одного из крупнейших производителей обуви из натуральной кожи — челябинской фабрики «Юничел» — не собирается менять свою закупочную политику. «Мы работаем с российскими и зарубежными поставщиками сырья в соотношении 50:50, — поясняет Владимир Денисенко, генеральный директор обувной фабрики ЗАО «Фирма «Юничел». — Отечественная кожа используется для производства детской и мужской обуви. Компания закупает ее у Рязанского, Ярославского, Санкт-Петербургского кожевенных заводов. Для женских туфелек, требующих особой тонкости выделки, более высокого качества кожи, подходит лишь импорт, который поступает к нам из Южной Кореи, Турции, Италии». Поскольку, по мнению обувщиков, запрет на импорт вряд ли повлияет на уровень качества российской кожи, то и пропорции закупа останутся неизменными. Гораздо большую пользу отрасли, говорят обувщики, принесла бы заградительная пошлина на ввоз импортной обуви.

Назад — в начало

Дмитрий Гавриш называет подобные идеи не более чем лоббированием отдельных интересов отдельных участников рынка. Но подобные запреты экспорта ударят по сельхозпроизводителю падением цены на сырье, а это не государственный интерес. «Производитель сейчас менее защищен, чем кожзаводы, — резюмирует Гавриш, доказывая это утверждение на примере южно-уральского рынка. — Наш регион не самый благоприятный для мясного скотоводства. По КРС мы в середине регионов РФ. Татарстан, Башкирия, Дагестан, Омск, Барнаул выдают большие объемы, чем мы. По качеству Южный Урал также не в первых рядах. Лучшие шкуры приходят из Черноземья: Воронеж, Белгород дают 90% соответствия первого сорта в шкуре первому сорту в вет-блю. Чуть ниже качество у продукции из Поволжья, Татарстана, Ростова, Краснодарского края — 60%. Для южноуральских шкур этот показатель равен 45%, для продукции из Барнаула — 35%. Красноярск, Иркутск — там совсем все плохо. Впрочем, этому есть простое объяснение: качество шкур зависит от климата, условий содержания и качества кормов. Если в Воронеже корова пасется десять месяцев в году, то у нас — четыре-пять месяцев на травах, значит, и качество соответственное. Фактическую емкость рынка шкур КРС просчитать просто: она составляет 10% от объемов производства говядины. И если на протяжении последних десяти лет идет снижение объемов мяса КРС примерно на 5% в год, то, естественно, снижаются и объемы заготовки шкур». Вывод экспертов однозначен: надо начинать сначала, то есть с увеличения объемов производства молочного и мясного животноводства. Для того чтобы животное давало много молока и мяса, за ним надо хорошо ухаживать и хорошо кормить, а значит, и состояние его кожи также будет хорошим. И разного рода таможенные меры в первую очередь должны помогать отечественному производителю рентабельно растить скот. Тогда и шкура нарастет.

"